“Золотое турецкое сопрано” обрамленное "Тоской"

То, что в зале Азербайджанского государственного академического Театра оперы и балета аншлаг даже на рядовых спектаклях – не секрет. И в этом смысле удивить отечественных меломанов чем-то особенным – задача непростая. Но такой во всех отношениях захватывающей “Тоски” Дж. Пуччини на отечественной оперной сцене автору этих строк слышать, да и видеть еще не приходилось. На сцене разыгралась не опера, а самый настоящий музыкальный психологический триллер по драме В.Сарду на основе реальных событий, разворачивающихся вокруг femmina fatale – роковой женщины и по совместительству оперной дивы Флории Тоски.Драматический любовный треугольник, на вершине которого Тоска, мечущаяся между любимым художником Марио Каварадосси и влюбленным в нее шефом римской полиции и фактически тайным правителем Вечного города Скарпиа, завершается тройным убийством. Скарпиа, воспользовавшись своим служебным положением, по обвинению в заговоре и помощи врагам государства избавляется от соперника – Каварадоссси, приговаривая его к расстрелу. Заколов Скарпиа и потеряв любимого Каварадосси, героиня в отчаянии бросается с крепостной стены.Не секрет, что большинство зрителей пришли послушать “золотое турецкое сопрано” ведущей солистки Стамбульского оперного театра Дениз Йетим. Бакинским меломанам имя этой певицы стало известным после блестящего выступления на VI Международном конкурсе вокалистов имени Бюльбюля, в котором турецкая вокалистка по праву стала обладательницей Гран-при. Однако в “полнометражной” оперной постановке в одной из сложнейших опер Пуччини на сцене отечественного театра оперы и балета бакинский зритель видел ее впервые. Отсюда – неподдельный интерес как к собственно вокальным данным певца, технике исполнения, так и к тому, что принято называть “целостный художественный образ”. Тоска – Дениз Йетим оставила весьма благоприятное впечатление. Великолепная певица и, судя по исполнению, находится в замечательной вокальной форме. Да и как актриса, Д.Йетим из себя видная, с естественным сценическим поведением и темпераментом.Тоска в исполнении турецкой вокалистки скорее не оперная дива, а просто Женщина – по-южному страстная, ревнивая и нерассуждающая. Особенно разнообразно и удачно была обрисована ее экстравертивная и противоречивая натура. Есть влюбленная и наивно сентиментальная женщина. Есть пылкая и ревнивая любовница. И есть страдающее создание, которое патетически умоляет милости для мужчины, которого любит.Даже знаменитая ария “Vissi d’arte” (“Я лишь пела”), была исполнена в “обрамлении” чувственной Тоски. Голос Д.Йетим – крепкое лирико-драматическое сопрано, которое спокойно “перекрывало” и играющий на fortissimo оркестр, и без особых видимых усилий “с ходу” брал крайние верхние ноты, среди которых и ожидаемый меломанами си бемоль во втором акте. И по мере развертывания спектакля автор этих строк все больше и больше убеждалась, что и завтра, если предстоят ее гастроли, пойду послушать эту замечательную исполнительницу во второй раз уже не только “со знанием дела”, но и с явным удовольствием. А если прибавить к сказанному, что певица еще достаточно молода, то, думается, через пару лет – к пику своей творческой карьеры, мы еще услышим мастерскую филировку звука и психологические нюансы звуковедения, которой при должном старании со стороны Дениз Йетим просто не будет равных.Хотя Т.Гугушвили – частый гость бакинской сцены, но каждое его выступление приятно удивляет. На сей раз Каварадосси-Гугушвили был, с позволения сказать, явно “в ударе”: прямо-таки настоящий вольтерьянец и якобинец, который рисует раскаявшихся грешниц для церквей и колеблется между женским идеалом в искусстве и женским идеалом в любви. И голос немолодого, но обаятельного грузина и на сей раз удивил почти юношеской звонкостью голоса: чувствовалось, что и сам исполнитель не прочь был “помузицировать от души”. Ну а непривычная, довольная смелая трактовка Каварадосси – не скромно сидящего и ерзающего на софе, с ужасом ожидая приговора Скарпиа, а довольно бесцеремонного, раскованно сидящего за обеденным столом своего соперника и мучителя, только добавляли некую притягательность в обрисовке портрета итальянского “свободного художника”.В целом отметим, что на сей раз постановка не только привлекла внимание зрителей великолепным исполнительским составом, но и сценографической составляющей. Был изменен ряд мизансцен, вроде бы не кардинально, но вносящий несколько иной подтекст разворачивающегося на сцене действия. От этих изменений постановка только выиграла: словно своеобразный “нерв” драмы стал пульсировать чуть быстрее, напряженнее, что способствовало неослабевающему ни на минуту интересу зрителей не только к вокальной, но и актерской составляющей постановки.А какой был роскошный Скарпиа – Авяз Абдуллаев! За Авязом Абдуллаевым наблюдать – одно эстетическое удовольствие. Возможно, его баритон и не самый сильный на нашей сцене, но градус актерского обаяния просто зашкаливает. Наконец-то на сцене в полной мере раскрылась истинная сущность шефа тайной полиции – умного, цепкого, хитрого, умелого манипулятора. Наконец-то сцена соблазнения и любовного домогательства выглядела так, как, собственно, и должна была выглядеть (нонсенс, когда Скарпиа в данной сцене порой выглядит более целомудренным, чем Тоска, и зритель теряется в догадках, а собственно кто-кого желает?). Мягкая хищная грация в словах и движениях, терпеливо выжидающий свою жертву, непередаваемый жест Скарпиа-Абдуллаева, словно принюхивающегося, улавливающего в воздухе аромат любимой женщины – все это удивительно тонко и правдоподобно передавало болезненную одержимость его героя – чиновника с диктаторскими замашками к Тоске, где даже темная военная шинель с кожаными перчатками была призвана подчеркнуть сущность оперного каудильо.Когда маэстро Рауф Абдуллаев стоит за дирижерским пультом, то в высоком качестве музыкальной составляющей можно быть уверенным на все сто. Недаром публика с самого начала восторженно приветствовала лучшего дирижера отечественной сцены, а перед третьим актом и под занавес устроила самую настоящую овацию, отдавая дань уважения его таланту и мастерству. Рауф Абдуллаев за дирижерским пультом делал настоящую музыку: безупречность темпов соседствовала с тонкой проработкой тембровых красок, которыми богата партитура Пуччини, прекрасным звучанием струнной (особенно знаменитое солирующее “кружево” струнных в начале третьего акта) и деревянной духовой групп (от исполнения на сей раз лейтмотива Скарпиа – “мороз по коже”) . Работу маэстро Р.Абдуллаева вполне можно назвать интерпретацией, а не просто честным капельмейстерским трудом. Казалось, единственное, что неподвластно было дирижеру, – это петь за певцов и создавать за них характеры.Впрочем, в этой постановке сошлось все: исполнители и дирижер словно поставили цель – “растопить” эмоции зрителей, и им это удалось как никогда. Прием у публики исполнение вызвало самый радушный: овации по окончании показа были долгими (многие зрители стоя приветствовали исполнителей), после закрытия занавеса с последним аккордом случаев стремительного покидания зала замечено не было.

Улькяр АЛИЕВА.

Зеркало.- 2013.- 12 июня.- С.8.